|
Алим Теппеев. Письмо Татьяне Смертиной |
|
|
| Главная | Обо мне. Оглавление |
Балкарский писатель Алим Теппеев.
О русской современной поэзии, о русской поэзии ХХ1 века. Alim Teppeev |
Письмо это было послано мне через публикацию в «Литературной России» (за 29 авг. (№35) – 2003) и было для меня неожиданным. Я узнала лишь на третий день после публикации, мне сообщили: «Вся Россия и литературный бомонд читают «Письмо Татьяне...»» Нынче отрывки из письма везде цитируются. На своем сайте я помещаю письмо полностью в знак уважения смелому благородству автору письма – Алиму Теппееву.
ПИСЬМО ТАТЬЯНЕ СМЕРТИНОЙ «ЧТОБЫ БЕЛОЙ СТАНОВИЛАСЬ ТЬМА…» Уважаемая Татьяна Ивановна! Давно хотел написать Вам и поделиться своей радостью, которую я испытал при встрече с Вашей поэзией. Это было года три назад, когда Вы подписали мне «Анемоны», и, вернувшись в Нальчик, я их прочитал. Сильно было желание поскорее узнать мир той женщины, которая так похожа на горянку и таинственна, словно имеет вести из самых древних глубин неба. К моему удивлению, стихи в книге соответствовали моим первым внешним впечатлениям, более того – углубляли их, придавали им изначальную верность, подлинность. Восторг мой был так велик, что, напиши я Вам тогда, сейчас было бы стыдно за столь непривычный европейскому слуху пафос и славословие. Но вот «Литературная Россия» вернула мне то состояние, напечатав большую подборку Ваших стихов, и на этот раз я уже не могу не поблагодарить Вас, может быть, даже не Вас, а судьбу, а заодно и редакцию «ЛР» за то, что она ещё раз позволила встретиться мне с этой близкой моей душе метафизикой Слова, настоящей Поэзией. Уверяю Вас, Татьяна Ивановна, восторгаться в моём возрасте, а тем более писать об этом восторге – дело рискованное, тем более, когда адресат письма не так хорошо знаком, даже представляет другую религию. Но поэзия, настоящая поэзия, имеет обыкновение снимать все границы – границы возраста, религии, национальные... и сближать людей так, словно они давно, с самого рождения, знают друг друга и гордятся друг другом. Ваши стихи как раз относятся к такой поэзии.  На фото - Татьяна Смертина.
Алим Теппеев: письмо Татьяне Смертиной. Алим Теппеев о русской современной поэзии. Я наблюдал за Вами на наших писательских встречах, собраниях, сказать, что Вы совсем не походили на других, «высокообразованных», «высокоосведомлённых», очень общительных наших современниц и коллег, ничего не сказать о Вас. Вы как-то выглядели... случайной, что ли, среди нас, гостьей из другой, более прозрачной, нерастраченной страны. Может быть, это Ваш образ, который Вы для себя избрали, но, вот чудо, в стихах Вы такая же. Нет, не так. В стихах вот это посольство из другой, более прозрачной, нерастраченной страны наполнено светом, обеспокоенным состоянием Земли, огрубевшей среды. Ваша осенённая верой героиня выступает защитницей добра. Оттого-то Ваша тонкая лирика трогает, как явление небесного знака. Я немолодой человек, и отношение моё к русской поэзии и к русским людям очень древнее, но Вы, Татьяна Ивановна, со своими «Анемонами» и новой подборкой повернули эту древность во мне в новое начало, пробуждающее и ведущее меня к новым, очень загадочным и заманчивым тайнам русской женской души. Не знаю, какую оценку критики дают Вашим стихам, в какое направление их втискивают и как определяют Вашу особость и особенность, но мне кажется, что в современной русской поэзии Вы – единственная, кто, живя на Земле, постанывая от стыда за грехи земные, столь проникновенно и ясно видит небо, слышит голос чистейших его лучей. Я на этом костре так сгорала, Словно пламя любило меня...(Т.С.) Лёгкие, скользящие перевоплощения, взаимопереходы реального и нереального овладевают чувствами, душой, порывами, когда читаешь «Бывают ночи вихрей вдохновенья», «Я в чёрной шали в воскресенье...», «Люблю одиночество, звёзды и даль...», «Белый сокол упал на лёд»... Такое впечатление, что Вы пишете не словами, а чувствами, дыханием, передаёте лишь то, что улавливаете из идущих к Вам отовсюду звуков и голосов... Я мистик по своей природе; будучи мусульманином, внемлю человеку как христианин, ибо покоряюсь учению Христа взять боль человека на себя. О, Иисус Христос и все другие пророки учили брать боль другого человека на себя, когда можно было разглядеть в толпе больного человека! Того, кто осмеливался эту боль взвалить на свои плечи, могли заметить боги и люди. Вы же пытаетесь сами и учите нас брать на себя боль своего времени, когда мир заражён по обе стороны дороги, по которой идёт поэт (Пророк!), а тот, кто будет озабочен этой заражённостью мира, будет выглядеть наивным, если не смешным. Говоря эти слова Вам, я нахожусь во власти Вашего стихотворения о сне невинной, которую вели сжигать... Мне долго снилась «кровавая калина», и я видел, «как жадно семена земля глотала». При этом я не могу сказать, что Вы очень уж мистический поэт, что религиозно оторваны от земной тьмы и что все виденья Вам – из небесного белого пространства. Наоборот, мне кажется, что мистическое мироощущение и мировосприятие – всего лишь художественные приёмы, средства поэтики, чтобы сильно, выпукло, запоминающе обнажить Вашу (поэта!) мятежную земную плоть. И «молоко» Ваших «колен», и руки Ваши, «от мировой тоски» веющие «вдоль по Вселенной белые лепестки». Устойчивый образ огня, как и образ луны – для Вас те же анемоны, к которым обращаетесь постоянно, как к своим посланникам, носителям того света, который Вы хотите восстановить на Земле, среди людей. Оттого так понятны и близки и христианину, и мусульманину Ваши переживания и тревоги. Но эти образы огня и луны, тьмы и света, любви и предательства и первозданны, словно до Вас никто не удивлялся, глядя на пламя огня, и никто не ощущал на своих плечах играющие блики луны. И вот ещё моё удивление: дарить радость злу! Какое мужество и какую правоту должна иметь женщина, одарённая Словом, как пророческой силой, чтобы так суметь обезглавить зло! Дарить радость злу – одолеть зло радостью... Мне кажется, что сильный этот образ – не от мастерства, а от «голоса», от зачатия в небесах. Если женщина – суть радости, то в одарении зла радостью – не есть ли это спор с древнейшим восточным мотивом о мотыльке, который летит на свет и сгорает? Зло, окроплённое святой водой радости, уже не способно осуществить намерение, уже не может навредить? Так путано, оттого, наверное, так настойчиво охватывает меня этот образ. Мне представляется, что женщина вообще, русская женщина – в особенности, - это постоянное дарение себя злу, чтобы белой становилась тьма. Поэзия – миссия. И я, Ваш современник и один из многочисленных читателей, принимаю Вашу миссию. И Слово Ваше, изречённое душою, мне понятно и дорого. И моё благодарение Вам свидетельствует лишь о том, что крылатое слово и чистые помыслы в отношении к жизни, из каких бы далёких глубин они ни шли, находят путь к сердцам людей. Вы – рядом с большими поэтами своего народа. С благодарностью за радость общения с подлинной поэзией балкарский писатель - Алим ТЕППЕЕВ, г. НАЛЬЧИК ©Алим Теппеев. Письмо Татьяне Смертиной. Alim Teppeev. Статья о современной русской поэзии  Алим Магомедович Теппеев – российский балкарский писатель, драматург, литературовед. Закончил Литературный институт в Москве. Вернувшись в Нальчик, работал собственным корреспондентом газеты "Коммунизмге жол", а с марта 1967 г. - младшим научным сотрудником КБНИИ. В 1974 г. заочно окончил аспирантуру и защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата филологических наук в Московском педагогическом институте. В 1971 г. принят в Союз писателей СССР. С 1982 г. секретарь Правления Союза писателей КБАССР, сопредседатель Правления Союза писателей КБР. В 1997 г. А. Теппеев удостоен звания лауреата Государственной премии КБР по литературе. Алим Теппеев - один из ведущих балкарских прозаиков. Его творчество во многом предопределяло становление жанра романа, литературного языка, повлияло на процесс формирования индивидуальных писательских стилей. Он автор сборников романов и рассказов: «Тяжелые жернова» (1968), «Твой свет (1977), «Страда» (1976); повести «Солнце не заходит» (1971); «Шутка шуткой» (1969), «Мост горбатого Геуза» (1978), «Яблоки до весны» (1983), «Горькое земное питье» (1984), «Воля» (1981) и т.д. Алимом Теппеевым переведены на балкарский язык "Горе от ума" А. Грибоедова, "Коварство и любовь" Ф. Шиллера, "Жорж Данден или одураченный муж" Ж.-Б.Мольера, "Принцесса Турандот" К. Гоцци, "За тех, кто в морe" Б. Лавренева, "Однажды в Чулимске" А. Вампилова, повести Чинигиза Айтматова "Джамиля" и "Первый учитель", рассказы Михаила Шолохова, Марко Вовчок, А. Чехова, стихи Тараса Шевченко, Ахундова, Махтумкули, А. Кешокова, Б. Куашева... |