|
Татьяна Смертина Эстет Tatiana Smertina |
|
|
| главная - сайт смертиной | былое - оглавление |
 |
ЭСТЕТ
В Литинституте был преподаватель эстетики, имени я не помню, его все звали – Эстет. Недавно у однокурсника Валентина Штубова прочитала о нем стихи, интересно – он тоже не помнит имени. И не потому, что не достоин, чтобы его имя помнили, а просто он – истинный Эстет, с большой буквы, другое имя ему и не подходит. Он из-за нашего восхищения - Эстет! Лекции Эстета были бесподобны, слушали затаив дыхание. Он резко отличался от преподавателей Литинститута – был молод, утончен в суждениях, делах и поступках, он даже не только с трудом вписывался в нашу атмосферу студенческого бытия, но и в атмосферу преподавателей, которые в основном тоже были творческие – авторы многих учебников для вузов. Помню его конфликты с марксистом Павилихиным (преподавал марксизм-ленинизм). Павилихин был человек простой и за марксизм этот не очень цеплялся, поэтов и поэзию обожал по-своему, ходил в ЦДЛ на наши вечера. Но любил рассказывать всякие дурацкие анекдоты («а тут неожиданно вернулся муж из командировки...»), вот это и приводило Эстета в ужас, да плюс еще сам предмет преподавания. Если появлялся Павилихин, Эстет тут же уходил с презрением. Бедный Павилихин виновато моргал глазами и вспоминал, чего он не так ляпнул? И вспомнить не мог, никогда. Далее стих Штубова: * * * «Эстет» Литинститута… Жаль, не помню Фамилии, но слов не позабыл: «Мир лишь движеньем чувства белокрыл Небесного; так свет, уйдя из комнат, Уходит в небо – в звёзды высших сил. То нравственно, что Высший Разум помнит. Безнравственно, что Он навек забыл. …Вот, например, уйдя из этих стен, Вы вспомните, наверное, камен, Философов, историков союзы. А что сметёте в памяти, как мусор?» «Марксистско-гегельянский винегрет!..». «Чур-чур меня!» – воскликнул вдруг эстет. (Валентин Штубов) Так вот меня этот Эстет поразил. Сильно! Я таких людей, честно, ни разу больше в жизни не встречала. А жаль. И был он, конечно, человек необщительный, всегда молчал где-то в одиночестве. Свою науку знал досконально и от студентов требовал того же, чего в творческом вузе, да и в любом, добиться, конечно, было невозможно. И диалоги вел со студентами неожиданные, но видно было – не выпендривался, а мучительно искал понимания... Одевался изящно, ходил в строгом изысканном костюме и белоснежной рубашке, что в нашем институте при хипповой моде было не очень принято. Когда проходил ему навстречу по коридору института преподаватель Артамонов в костюме цвета морской волны, Эстет отшатывался от него, словно от огня. Некоторые посмеивались. А я чуяла, что он искренне, что он такой и есть. И долго размышляла о нем и цветовой гамме чувств этого мира. Тут замечу – лекции Сергея Дмитриевича Артамонова нам тоже сильно нравились, умнейший человек и очень обаятельный, специалист по истории французской литературы Возрождения и Просвещения, автор многих учебников, среди них - "История зарубежной литературы XVII-XVIII вв.", "Литература древнего мира" и т.д. И вообще я бы ему любой костюм простила лишь за то, как он нам читал стихотворение Роберта Бёрнса: «Ты меня оставил, Джеми, / Ты меня оставил. / Навсегда оставил, Джеми? / Навсегда оставил...» Боже, как он это читал! Вернусь к Эстету! И вот было. Надо сдавать экзамен по эстетике. И произошел уникальный случай в Литературном – из нашего курса (42 студента) более половины получили неуд. Остальные посредственно. И лишь трое на 4 и 5. Все в институте и общежитии это обсуждали горячо и возмущенно. Ректор за голову схватился, спросил Эстета : - За что? Почему? - Потому, что их знания и личная эстетика – таковы, не выше двойки. Простите за честность. Ректор Пименов открыл рот и закрыл. И началось мучение пересдачи экзамена. Но не мое мучение. В числе тех троих удачников была и я, более того – с пятеркой. На меня даже подозрительно поглядывали все. А достижения особого не было. Вообще не было! Зная отношения Эстета к одежде, я пришла на экзамен в черном строгом платье с белым кружевным воротничком. Волосы – на прямой пробор, и тугая коса по спине. Но я оделась так без умысла, скорее – по интуиции. Кроме того мне нравилось его эстетическое восприятие мира и не хотелось, чтобы он от меня отшатывался, как от чумы или от «морских волн» Артамонова. А билет я вытянула трудный и была не готова к ответу. Но, как всегда, начала отвечать. Вернее, собралась отвечать. А еще вернее, глядя на тонкий квадратик бумаги, сказала всего две фразы: - Билет. Номер двадцать четыре. Обоюдная пауза. Эстет внимательно посмотрел на меня и прервал паузу: - Хорошо. Далее – не надо. Я Вам задам всего один каверзный вопрос. Если Вы сумеете на него ответить, буду рад. А вопрос такой: Что для Вас красивей – ухоженный сад с выкошенными газонами или заброшенный сад, заросший глухой травой? Я слегка прикрыла глаза и представила. Потом чётко ответила: - Если у меня в хозяйстве есть корова, то выкошенный сад мне доставит эстетическое удовольствие своим видом. А если её нет, мне будет нравиться заросший дикий сад! Но заросший не до абсурда. Эстет резко откинулся на стуле: - Неожиданный ответ на мой любимый вопрос. Я в замешательстве. Кто Ваши родители? - Крестьянских корней. - Давайте зачетку, Вы сдали эстетику на пять. - И всё? - удивилась я. - Всё, - ответил он и, уже расписываясь в зачетке, добавил вполголоса, - Легкость Ваших французских духов тоже зачтена. Я смутилась, аж до алых щек... За дверью меня ждали однокурсники: - Чё так быстро? Пара? - Пятак. - Про чё ему говорила? Я недоумённо развела руками: - Про корову и сенокос. - Эстету??! Издеваешься??! Кажи зачётку! - Н-нате! - развернула им. Уставились. - А-а-а! Тань, ты стихи читала? - Прозой ответила... Косить или нет в саду! И пошла в литинститутский садик на скамейку, смотреть на клумбу возле памятника Герцену и думать. Фиалки покачивались под ветром. Такой странный был у нас Учитель – Эстет. Таинственный, обладающий воистину знаниями своей эстетики, которую тоже до конца разгадать невозможно. Но что-то в этом – волнующее... Говорят, он потом недолго проработал в Литинституте, его неординарность даже в творческой среде переходила границы привычного... © Татьяна Смертина - рассказ «Эстет», апрель 2012. Tatiana Smertina Публиковать без согласия автора, копировать и размещать у себя в блогах и на сайтах - запрещено. |