|
Татьяна Смертина Видякины, деревня Березины Родовое древо |
|
|
| Главная | Стихи. Оглавление |
Деревня Березины Арбажского района.
Фамилия - Видякины, родовое древо. |
ДЕРЕВНЯ БЕРЕЗИНЫ
Деревня Березины Арбажского района – недалеко от Сорвиж, на берегу Вятки, окруженная густым березником, очень красивая деревня. Что теперь о ней расскажешь? У нас и не принято о неизвестных судьбах рассуждать: сметают презрительно в Небытие. Но, откуда-то сверху, мы видны на Земле-матушке все одинаково. Наверное, особенно видны – люди душою светлые. И нет различия – ни в сословиях, ни в должностях, ни в прочем, очень важном для людей. Нет различия – и всё! Там иные критерии. А может такой взгляд самый верный? Не знаю. Тонут в бесконечной глади реки серебряно-туманные звёзды, а я пытаюсь поймать в ладони их отражение. Пустое дело. Но всё равно пытаюсь. И чем дальше во Времени – тем неуловимее то, что уже едва брезжит в памяти живых. Какие, к лешим, Березины?! Народы майя ушли, Атлантида затонула неизвестно где – ничего сделать не смогли! Ничего и не сделаешь. Лишь блик в уплывающей воде. Я и не против, если скажут: кому это надо? Не знаю, кому... Лишь блик, лишь несколько слов. До революции в д.Березины занимались рыболовством, пасеками и животноводством, жили единолично. Была в деревне своя кузница. И эхо далеко уплывало в березник. Весенние праздники там были солнечны! Березины славилась хорошими портными, женщины искусно ткали половики и вышивали. Рядом с деревней стояла древняя часовня. Сколько молитв отлетело в небеса? В Первую Мировую – забирали в солдаты, много погибших.  Солдаты Первой Мировой войны
Революция, как и в прочие вятские деревни, докатилась сюда с промедлением. В 1930-е годы насчитывалось более 20 хозяйств. Появилось новое: землю стали наделять по едокам. Передел земли – самое больное. Потом, под женский плач, отняли у всех коров и согнали в один амбар. В 1932 – первый колхоз «Стройка». Трудно было бережан (живущих по берегам Вятки), в том числе и сорвижских, уговорить создать колхоз: издревле земледелие – было не основным занятием. Но прошли и через это. Учились в д. Пенкины, там была начальная школа, а средняя в Сорвижах. В клуб на танцы ходили в д. Шастины. Своим праздником в Березиных считали Дмитриевскую. Во время В.О.В. все парни и молодые мужчины ушли на фронт; почти все погибли. В 1950-е годы начали уезжать из Березиных, жизнь заставляла покидать родную красоту. По призыву комсомола многие жители этой деревни уехали в 1960-е годы на целину. Последний житель покинул деревню в 1995. БЕРЕЗИНСКИЕ ПОЛЯ
В те осенние времена, когда студенты и школьники всей нашей страны работали на уборке урожая, мы всем классом (а с нами еще несколько классов) копали картошку возле деревни Березины. Было всё: и дожди, и монотонность работы, и усталость... Но, надо признаться, было и иное. Оторванные от Сорвиж, некоторые ночевали в Березиных – по избам, по полатям, иногда перешептываясь до полуночи и стращая друг друга страшными россказнями. И принимали нас в избах очень радушно. Всем нравились трапезы из общего котла. Повариха в отдельной избе нам готовила гороховый суп и тушила картошку с мясом, никогда не жалея продуктов и не нормируя их. Ели из каких-то мятых, жестяных тарелок, похожих на солдатские котелки – это тоже нравилось. А вечера, без надзора взрослых, были восхитительны. Усталость улетучивалась, когда собирались шумной компанией на осенней поляне или на заброшенной повети конюшни, которая была широка, чиста и дышала охапками сена. Смех, разговоры, влюбленности, игры... Чего только не было! Помню, жгли старую картофельную витвину на поле и бегали вокруг костров, словно оглашенные. Летели искры в ночное небо, которое бросало на нас звёзды. И мы орали: «Гори, гори ясно...» и «Bella bella bambina!» И в наших играх были перемешаны все обычаи и песни, они получались – комсомольско-православно-языческие. И влюбленный отрок слегка касался губами щеки. И кто-то посреди полупустого бревенчатого сеновала осыпал меня золотом березовых листьев. И еще - я любила венцы из огненной калины. Впрочем, они мне нравились с детства.  Калина красная, калиновый, огненный венец
Скажут – идеализация. Нет, радость отрочества, ведь оно отрочеством остается в любых условиях. С такой светлой беспечностью, наивностью, верой в свою собственную будущую жизнь, с незнанием предстоящей горечи обманов и боли предательств... Но были и тяжелые, почти взрослые реальности. Грузчик на тракторную тележку, парень из нашего класса, захворал, и направили грузить меня и подругу. И, как на зло, в мешках было не по три-четыре ведра картошки, а чуть ли не в два раза больше. И, как на зло, мелкий занудный дождь-морось, сапоги в глине вязнут, фуфайки намокают. И, как на зло, шофер трактора со вчерашней браги головы от руля поднять не может, спит в кабине. Мы покрутились возле мешков и ни один не смогли поднять. Полезли в кабину к шоферу за помощью, но ни на какие лозунги, типа: «Коммунизм так не строят!» или «Посмотри, какие девушки тебя просят!» - он не реагировал, и, не открывая глаз, бормотал: «Пошли на...» Поняв, что всё в этой жизни бесполезно, мы с подругой уселись на кучу мешков, едва ворочая сапогами с налипшей на них глиной. Молча и покорно стали смотреть в моросящую даль. Скоро должна была прийти с поля лошадь с полной телегой новых мешков, а мы еще с этими не справились... Тут в березинской избе напротив распахнулась створка окна, выглянул дед, мерцая седо-русыми кудрями, которому, вероятно, девятый десяток пошел: - Девоньки, идите в избу, у меня самовар горячий, угощаю! Мы радостно побежали, скинули сапоги в ограде и зашли. Самовар гудел на столе. Вот здорово! А дед, поводя всё еще могучими плечами, хмыкнул: - Хозяйничайте, а я пойду покурю малость. Вышел минут на десять и вернулся. Попили чай, балагуря и радуясь теплу, и снова пошли на работу. Вышли из избы, глянули – а мешки все загружены. Переглянулись – ну и дед, красавец дед! Снова полезли в кабину к шоферу, не надеясь его разбудить. Подруга гаркнула ему на ухо всего одно слово: - Вези!! Вдруг, к нашему удивлению, он, полуоткрыв глаза, резко откинулся от руля и молча стал заводить трактор. И – повез, осоловело глядя перед собой, и главное – ровно так повез. Мы с подругой снова переглянулись. Мужчины с похмелья – словно зомби. А морось так и сыпала в лицо и на пряди наших волос. Тонкая и осенне-свежая. Тут вдали увидели двух парней из нашего класса – спешили нам помогать: Сережа Сердцев и Толя Ожиганов. Снова стало радостно, без всякой причины. А после уборки урожая в Сорвижах всегда был Осенний бал, его устраивал директор школы Василий Петрович. Деревянный клуб украшали листьями и яблоками. Мы наряжались в бальные платья из марли и ситца, на многих были маски, в руках вздрагивали веера. Парни рядились в рыцарей и князей. Танцевали-танцевали! Бегал почтальон-парнишка, передавая любовные записки. Это было славно! Там, со сцены, я всегда свои стихи читала. Осенний бал ждали с нетерпением. А Василий Петрович не раз говорил: - Балы с 18 века никто не отменял! Западную музыку, которая у нас тоже звучала, директор никогда не запрещал и относился к этому просто: - Если записано и есть на пластинке, если нравится - значит, можно. Модные танцы (рок-н-ролл, твист, буги-вуги и т.д.) хоть и называл иногда - то американской херней, то урбанизмом, тоже не запрещал. ВИДЯКИНЫ
Основные родовые фамилии в Березиных – Видякины, Березины. Там было много семей, связанных родством, но я имею некоторые данные лишь об одной – читайте далее. Иван Дмитриевич ВИДЯКИН. Родился в д. Березины. Воевал на Первой мировой войне, потом работал в колхозе. Прожил 80 лет. Скончался в Мурманске, поехал в гости к дочери и умер, похоронен вдали от родимых мест. Жена – Аполлинария Глебовна Видякина.  Аполлинария Глебовна Видякина, 95 лет.
Жаль, у меня нет фото Аполлинарии Глебовны в молодости. Да и вообще все фото в моем Архиве – случайны. Полина родилась в д. Березины. Певунья и красавица. Про нее говорили: «Потому и прожила 96 лет, что была тихая нравом и беззлобная». Но жизнь иногда жестока. Случилось невероятное. Когда Полина была мала, ее мать Груня однажды, в майский полдень, сидела у окна и пряла тонкую шерсть на узорной прялке. Вдруг ей стало плохо, она медленно повалилась на лавку и заснула летаргическим сном. Но все подумали – умерла. Муж Глеб собрался ее хоронить, соседки украсили её цветущими ветками яблони и весенними цветами. Деревенские приходили в избу прощаться и все говорили: «Не хорони ее, Глеб, посмотри, какая она румяная! Обожди еще несколько дней!» Но муж похоронил. Жители Березиных горячо обсуждали странную кончину и на деревенском сходе решили: вскрыть могилу. Вскрыли: у Груни лоб избит, вся в крови, руки заломлены, цветы перемяты. Очнулась от сна и билась в гробовую доску, пока не скончалась. Всех это потрясло невероятно. Видимо, в древние времена подобное случалось чаще: «Сказка о мертвой царевне». Летаргия, летаргический сон. Гоголь всю жизнь боялся, что с ним случится такое. Интересно, а ныне по ошибке режут ли... Остановлюсь: готичный абзац получился.  Летаргия, летаргический сон, мертвая царевна
После истинных похорон молодой Груни, Глеб забрал дочь Полину и ушел из деревни. Затем оставил девочку на железнодорожной станции в Котельниче (где иногда оставляли сирот – вдруг подберут люди добрые?), а сам исчез непонятно куда. Одни говорили, что ушел в монахи, другие – покончил с собой, третьи – скрылся, но правды никто не знает. И никто не видал его с тех пор. Поленьку подобрали незнакомые люди, жила, как прислуга, во многих семьях, вились вокруг женихи, но вернулась в родную деревню Березины и дождалась своего суженого - Ивана Дмитриевича Видякина. И было у Ивана и Аполлинарии ВИДЯКИНЫХ - 10 детей. Из них мне известен сын – Сергей Иванович ВИДЯКИН. Родился в д. Березины, всю жизнь работал в колхозе механизатором, скончался от травмы в 1973 году. Жена Сергея – Татьяна Григорьевна ЛУЧНИКОВА. Родилась 18 ноября 1927 года в д. Тюничи. Скончалась от рака 19 февраля 1993 года, жила 66 лет. Закончила Сорвижскую школу. Во время В.О.В. работала бригадиром в колхозе. В Сорвижах – с 1947 года. Закончила курсы бухгалтеров и до пенсии работала бухгалтером в Сорвижском лесхозе, честный и добросовестный работник. На пенсии занималась работой по восстановлению Сорвижской церкви, ездила в Киров и добивалась выделения средств и стройматериалов. Несколько лет проработала в церкви, зарплату не брала – отдавала на восстановление храма.  Татьяна Григорьевна Видякина, в девичестве Лучникова
У Сергея и Татьяны ВИДЯКИНЫХ двое детей: Раиса Сергеевна Видякина (педагог) и сын Михаил Сергеевич Видякин. Михаил родился в 1949, закончил Сорвижскую школу. О нем сестра Раиса: «Мишка был не только фантазер, но и очень юморной. Бегал однажды среди комбайнов МТС, где нельзя находиться, его спросили: «Ты, мальчик, чей?» - А он: «Эмтээсовский!»» Михаил закончил Армавирское высшее военное авиационное училище летчиков, стал военным летчиком. Вначале летал на севере, жил в Архангельске, затем (по контракту) в Африке и Ливии: обучал летать и осваивать наши самолеты. Рассказывал односельчанам: «В африканскую ночь уснуть невозможно – невыносимая жара, мечтал: вот бы в сорвижском ключе выкупаться!»  Михаил Сергеевич Видякин
 Михаил Сергеевич Видякин
Михаил - военный летчик-испытатель 1 класса. Осваивал наши «МИГ-17», «МИГ-25» и др. Несколько детей, из них одна дочь – стюардесса. Такая же певунья, как ее березинская прабабка Поленька, «березинские гены». Представляете? Летите в Париж, выходит миловидная, светловолосая стюардесса: «Дамы и господа, наш лайнер... За бортом – погода...» Потом это же самое по-французки и по-английски... ©Татьяна Смертина. Tatiana Smertina Сентябрь, 2010. "Видякины, фамилия, династия, деревня Березины Арбажского района, Сорвижи, родовое древо, летаргия, летаргический сон, Сорвижская школа". |